Борьба за Рим - Страница 77

— Ни минуты нельзя медлить! — вскричал Тейя, вбегая в залу. — Мести, король! Мести! Совершилось ужасное преступление, которое вопиет о мести! Веди нас скорее в битву!

— Что случилось? — спросили несколько голосов.

— Один из полководцев Велизария, гунн Амбацух, давно уже окружил, как вы знаете, крепость Петру. Помощи не было ни откуда. Только молодой Арагад, — он, видимо, искал смерти, — вступил с ним в бой со своим маленьким отрядом и был убит. Крепость была полна народа, потому что в нее собрались все старики, женщины и дети из окрестных долин. Небольшая кучка воинов защищалась отчаянно, но наконец голод заставил их открыть ворота. Гунн поклялся не проливать крови. Когда их впустили, он велел собраться всем готам в церкви. И когда они собрались, — пять тысяч стариков, женщин и детей, и двести воинов…

Тейя вздрогнул и на минуту умолк.

— Когда они собрались, — продолжал он, — он запер двери и сжег всех вместе с церковью.

— А договор! — вскричал Витихис.

— Да, так кричали и несчастные из племени. Но он, смеясь, ответил: «Договор исполнен, ни капли крови не пролито». И византийцы смотрели, как пять тысяч готов — стариков, больных, женщин и детей, — слышишь, Витихис, детей, — задыхались и сгорели.

— Веди нас в битву, король! Надо отомстить! — закричали голоса.

— Да будет так! — спокойно ответил король и взял в руку голубое королевское знамя, которое висело за его креслом. — Вы видите в моей руке старое знамя Теодориха, с которым он шел от победы к победе. Конечно, теперь оно в худшей руке, чем его, но не робейте. Вы знаете, что во мне нет излишней самонадеянности. Но теперь я слышу, как знамя это шепчет о победе, великой, гордой, полной мести. Следуйте за мною! Войска должны двинутся тотчас. Начальники, распорядитесь, идем на Рим!

— На Рим! На Рим! — повторили все.

Между тем Велизарий, видя, с какой легкостью он овладел почти всей Италией, решил покинуть Рим и идти к самой Равенне, этому последнему убежищу варваров. Он был вполне уверен, что легко овладеет этой крепостью и таким образом скоро кончит свое дело в Италии. Цетег старался его отговорить его от этого похода, указывая, что если он до сих пор почти не встречал сопротивления, то только потому, что войска готов удалены из Италии, но что они скоро возвратятся и тогда будут драться отчаянно. Но Велизарий не верил. В предложении Витихиса о мире он увидел доказательство их слабости.

— Оставайся за стенами Рима, если боишься варваров, — гордо закончил он разговор. — Я выступаю немедленно.

— Нет, — ответил префект. — Поражение Велизария — слишком редкое зрелище, я должен увидеть его. Я иду с тобою.

И они выступили. Между тем начали носиться темные слухи о приближении огромного войска готов. Велизарий не придавал им значения. Остановились на ночлег. Перед рассветом Цетег лежал в своей палатке, как вдруг к нему вбежал Сифакс.

— Господин, готы идут. Они сейчас будут здесь. Я ехал на сомой лучшей лошади королевы, но этот Тотила — он ведет передовой отряд — мчится, точно ветер пустыни. А у вас здесь никто даже не подозревает этого. Они взяли уже крепкую башню у Анио и мост через нее.

— Недурно, — сказал Цетег. — не можешь ли ты хоть приблизительно судить о силах неприятеля?

— Приблизительно! Я знаю их число также точно, как и сам король Витихис. Вот список их войск. Королева посылает его тебе.

Цетег с удивлением взглянул на него.

— Да, господин, сама королева Матасвинта. Просто чудеса: эта красавица хочет погубить свой народ из-за одного человека, — из-за своего мужа.

— Ошибаешься. Она чуть не с детства любит его.

— Да, она любит его, но он — нет.

— Ну, едва ли она говорила с тобой об этом, — усомнился префект.

— Не она, но Аспа, ее раба. Она дочь моего народа и знает меня. Королева все говорит Аспе, Аспа — мне. Матасвинта хочет погубить государство готов. Она будет писать тебе через Аспу на нашем языке, которого никто не знает здесь, обо всех планах короля.

— Сифакс, да это известие! Умная, жаждущая мести женщина стоит целых легионов. Теперь берегитесь вы все, Витихис, и Велизарий, и Юстиниан! По какой дороге идут готы?

— По Саларийской.

— Хорошо, дай мне план этой дороги, — вон он на стол. Подай вооружение и сейчас позови Марка Лициния и Сандила, начальника моих исаврийцев. О приближении же готов не говори никому ни слова.

Сифакс ушел, а Цетег погрузился в рассмотрение плана.

— Да, значит, они идут отсюда, спускаются с северо-запада, — сам с собою рассуждал он. — Горе тому, кто вздумает оставить их! Дальше идет глубокая долина, где находится наш лагерь. Здесь произойдет битва. Она, бесспорно, будет проиграна. Готы погонят нас назад к юго-востоку. Здесь нам преградит путь этот ручей. Мосты наверно не выдержат, и множество наших потонет. За ручьем обширная плоская равнина, — какое чудное поле для готской конницы, которая будет преследовать нас! За этой равниной — густой лес и за ним узкое ущелье с разрушенным замком Адриана.

В эту минуту вошел Лициний.

— Марк, — сказал ему Цетег. — Мы сейчас уходим через ручей в лес. Всем, кто будет спрашивать, куда мы идем, отвечай — назад, в Рим.

— Как? Без битвы? Домой? — с удивлением спросил Марк. — Но ведь ты знаешь, что предстоит сражение.

— Именно потому мы и уйдем, — ответил Цетег и пошел к Велизарию.

Велизарий был уж на ногах.

— Знаешь ли, префект? — вскричал он, увидя его, — беглые крестьяне говорят, что приближается кучка готских всадников. Безумцы воображают, что дорога свободна до самого Рима. Они погибнут.