Борьба за Рим - Страница 88

— А, ты здесь, крестьянка! Без крова? Но ведь я же сколько раз приглашала тебя в свой дом. Идем, ты кажется, чужая в Равенне.

— Да, я здесь чужая, но имею кров. Благодарю, — ответила она, не двигаясь.

— Идем в церковь, помолимся там.

— Я молюсь здесь, и Господь слышит меня.

— Помолись за короля. Он каждый день дает нам хлеба.

— Да, я молюсь за него.

В эту минуту раздался звон оружия, и с двух сторон подошла стража, обходившая город.

— Это ты, Гильдебад? — спросил начальник одной из них. — Где король? В церкви?

— Нет, — ответил тот. — Он на стенах, охраняет город. Вперед, воины!

И они пошли.

— Идем домой, — сказал мужчина женщине в темном плаще.

— Нет, Дромон, иди, я останусь. Мне нужно еще о многом передумать, много молиться.

Дромон ушел. Женщина осталась одна. Скрестив руки на груди, она устремила взгляд на черное небо, только губы ее слегка шевелились.

Но вот она заметила, что в громадном деревянном здании против нее, в житницах короля, показался свет. Он появлялся то в одном, то в другом окне, — очевидно, кто-то ходил с факелом. С удивлением, но зорко следила женщина за светом. Вдруг она быстро вскочила: ей показалось, будто мраморная ступень, на которой она сидела, пошатнулась под нею.

Гром стих в эту секунду, и из житниц донесся громкий, резкий крик. Свет на минуту ярко вспыхнул и затем исчез. Женщина на улице также вскрикнула в испуге, потому что не было уже сомнения: — земля колебалась.

Вот легкий толчок, затем второй, третий, более сильный. Все жители в ужасе кричали и метались. Толпа молящихся в храме бросилась в смертельном страхе на улицу. Вот еще удар, сильнее прежних, и вслед затем из дальней части города донесся глухой шум, точно от падения какой-то громадной массы.

В Равенне разразилось землетрясение.

Глава XVII

Между тем со стороны житницы до слуха женщины донесся глухой шум, точно отворилась тяжелая дверь. Женщина напряженно всматривалась, но в темноте ничего нельзя было рассмотреть. Ей только послышалось, будто кто-то осторожно крадется вдоль наружной стены. Раздался легкий вздох.

— Стой! — вскрикнула женщина. — Кто там?

— Тише, тише, — прошептал какой-то странный голос. — Видишь, земля от ужаса поколебалась, затряслась. Мертвецы встают. Наступает день, когда все откроется. Он скоро все узнает.

Громкий, протяжный жалобный вопль, — и затем тишина.

— Где ты? — спросила женщина. — Что, ты ранен?

Тут блеснула молния, первая с минуты землетрясения, — и женщина увидела у своих ног закутанную фигуру Она нагнулась к ней, но та вдруг вскрикнула и мгновенно исчезла. Все это произошло быстро, как сон. Только широкий золотой браслет с зеленой змеей из смарагдов, оставшийся в руке женщины, доказывал, что это было в действительности.

В это время Цетег вошел в палатку Велизария.

— Что ты тут медлишь, полководец? Скорее! Стены Равенны обрушились. Что ты тут делаешь? — вскричал он с блестящими глазами.

— Я славословлю Всемогущего, — с благородным спокойствием ответил Велизарий.

— Ну, этим ты можешь заниматься завтра, после победы. А теперь на штурм!

— На штурм! Теперь! — вскричала Антонина, жена Велизария. — Но ведь это преступление! Земля заколебалась, испуганная, потому что сам Господь выражает свой гнев в этой грозе.

— И пусть себе гневается, — с нетерпением вскричал Цетег. — А мы будем действовать. Велизарий, башня Аэция и часть стены обрушились. Пойдешь на штурм? Теперь самое время: варвары молятся Богу и забыли о враге.

Между тем в палатку вбежали Прокопий и Лициний.

— Велизарий, — сообщил первый, — землетрясение опрокинуло твои палатки у северного рва, и половина твоих иллирийцев погребены под ними.

— На помощь! на помощь! мои бедные люди! — вскричал Велизарий, бросаясь из палатки.

— Цетег, — сообщил Лициний, — и твои исаврийцы погребены под развалинами.

— А что, ров перед башней Аэция высох? Вода не ушла в трещину? — нетерпеливо прервал его Цетег.

— Да, ров высох. Но слышишь крики? Это твои исаврийцы стонут. Они молят о помощи под развалинами.

— Пусть кричат! — сказал Цетег. — Так ров высох? в таком случае — на штурм! Приведи всех солдат, которые еще живы!

И среди страшных раскатов грома и блеска молний он бросился к месту, где стояли его легионеры и остатки исаврийцев. Их было мало для штурма, но он знал, что, в случае его успеха, Велизарий не выдержит и явится к нему на помощь.

— Вперед! — закричал он. — Обнажите мечи!

Но ни одна рука не шевельнулась. Онемев от изумления, с явным неудовольствием смотрели на него все, даже вожди, даже братья Лициний.

— Ну, что же вы? Вперед! — нетерпеливо крикнул Цетег.

— Начальник, — ответил Лициний, — они молятся, потому что земля колеблется.

— Что же, вы боитесь, что Италия поглотит ваших детей? Нет, вы, римляне, не бойтесь: земля поглощает варваров. Она сама старается сбросить с себя их иго и разрушает их стены. Идем же на штурм, за вечный Рим!

Это подействовало. «За вечный Рим!» — крикнул сначала Лициний, а за ним тысячи римской молодежи и бросились вперед. Быстро перебрались они через высохший ров. Цетег все время был впереди, отыскивая дорогу впотьмах, потому что ветер загасил все факелы.

— За мною, Лициний, провал должен быть здесь! — крикнул Цетег.

И он прыгнул вперед, но тотчас отскочил назад, так как наткнулся на что-то твердое.

— Что там? — спросил Лициний. — Вторая стена?

— Нет, — ответил спокойный голос, — готские щиты.